Пираты Каспийского моря.

18.06.09

За первую неделю июня из Волго-Каспийского судоходного канала было извлечено 212 браконьерских снастей. Был случай, что за один час инспекторыАстраханского отдела рыбоохраны вытралили 34 сети и 5 снастей. И 12 июня браконьеры отпраздновали по полной.

Это уже стало закономерностью. Рыбоохрана встречала «в обнимку» с пиратскими сетями Первомай, День Победы и Пограничника. В День Независимости России корреспондент «МК» сел на инспекторский катер, на нос которого за 15 минут работы легло две совершенно зверских браконьерских снасти, расставленных на осетра. Самое интересное, что это случилось в 2-ух километрах от поста Государственной морской инспекции ФСБ РФ по Астраханской области.
В дельте Волги тишина, нарушаемая лишь шелестом крыльев взлетающих лебедей. На ветках деревьев «дежурят» бакланы, в камышах стоят «одноногие часовые» — цапли. Но спокойствие обманчиво. Здесь начинается путина осетровых, промышленный вылов которых запрещен. Потому как счет стада идет чуть ли не на штуки. Над и под водой днем и ночью идет война. Контролеры воюют с браконьерами и часто… между собой. Осетр — рыба, пережившая динозавров — также на поле боя. Днем, когда в воде светло, научилась обходить браконьерские снасти. Но ночью она обречена.

Мы уходим на катере за 30 км от последнего поста Рыбоохраны на раскатную часть Главного банка (к кредитной организации это место отношения не имеет, так астраханцы называют Волго-Каспийский канал). На воде тишь да гладь. Инспектор на общественных началах Руслан закидывает на веревке «якорь-кошку», которая через минуту появляется на поверхности, таща за собой браконьерскую снасть. Совершенно не похожую на «гуманную» сеть.

Пиратское орудие лова представляет собой крепкую веревку — хребтину, на которую с равным интервалом навешаны остро заточенные крючки (согнутые стальные спицы). Один сегмент снасти: 25 метров, 150 крючков. Как правило, на орудие лова пять-шесть сегментов, чтобы можно было практически по дну перегородить рыбоход (рыбья «тропа» на нерест). Поверх хребтины поплавки, между крючками грузы. «Я называю это последний вздох браконьеров. Налицо финансовый кризис, с деньгами туго у всех», — кивает на «улов» начальник Астраханского отдела Рыбоохраны Андрей Водопьянов. Дело в том, объясняет инспектор, что раньше пиратские крючки были из нержавеющей стали, а грузики свинцовыми. С началом кризиса в ход пошел черный метал и пластиковые стаканчики (!) залитые бетоном. Один сектор эконом-снасти обходится на 500 руб. дешевле, в 1500 руб. Но рыбе от этого не легче. Пытаясь освободиться от первой, впившейся в бок спицы, будь она ржавая или нет, она неизбежно цепляется за другие.

— Двух ночью сняли, — объясняет Андрей, указывая на пару участков снасти, свободных от водорослей. На некоторых крючках осталась чешуя. Это ушел «бронированный» сазан. Иногда на «чужой» крючок (снасть «заточена» под особенности шкуры осетровых) попадается сом. «Будет рвать себя до последнего и освободится. Но с такими ранами он уже не жилец», — комментирует Руслан. Крючки настолько острые, что невозможно взять в руки…

По рассказам инспекторов, браконьеры уже лет десять, как перешли на ночную смену. Хотя бывает, средь бела дня вылетит стрелой из протоки моторное судно без опознавательных знаков и уйдет в камыши. И, как говориться, ищи-свищи. Камыши сомкнулись. У Рыбоохраны не хватает для погони ни мощности моторов (на двенадцатилетних катерах двигатель в 50 л.с. — против двух браконьерских моторов по 250 л.с. каждый на одной лодке), ни самих плавсредств (нужно: на 2-ух инспекторов — один катер, есть: четыре на 15 человек). В пору по воде бегать учиться. Хотя бы потому, что на топливо выделяется 10 тыс. рублей в месяц. По подсчетам корреспондента «МК» один наш рейд обошелся в 1600 рублей. Если так пойдет дальше, то государство рискует недосчитаться не только осетров, но и самих инспекторов. Дельта Волги представляет из себя тысячи и тысячи ериков и проток, точное количество которых не знает никто, разделенных островками и «косами» камышей. Особенно «приятно» заблудиться в них с пустым баком. Есть ерики, в которые заходят только опытные рыбаки… раз в год. Рыбоохрана надеется, что когда-нибудь им в помощь государство выделит «беспилотники» — летающие аппараты, передающие картинку в реальном времени на монитор. Более приземленная мечта — разрешение на оружие. Браконьеры, уходя от погони, размахивают отнюдь не белыми платочками, а автоматами.

Отойдя 50 метров от места, где подняли первую снасть, вновь закидываем кошку. Картина та же: ржавые крючки и стаканчики с бетоном. Промытых от водорослей участков намного больше… «Уходить надо. А то жди визита пограничников. Это их участок», — говорит Андрей. Мы сматываем хребтины в 2-ух километрах от поста ГМИ Погрануправления ФСБ РФ по Астраханской области. Картина проясняется через пару минут разговора. Рыбоохрана снимает здесь браконьерские снасти всегда, за что бывает задержана погранцами за нарушение пограничного режима. Инспекторы жалуются на них в прокуратуру, прокуратура приезжает с претензиями к погранцам. И так по кругу. Но вот беда, уголовных дел, а таковое возбуждается после подъема каждой снасти, «на неустановленное лицо» становится все больше.

Когда мы покидали участок, со стороны Калмыкии в направлении моря устремились две байды (9-ти метровые лодки с мотором в 500 л.с.). «Вот они. Работать поехали», — кивнули рыбоохранники на браконьеров. Пограничный катер, направившийся было задерживать инспекторов рыбоохраны, пулей полетел за байдами.

***

Говорят, что раньше на Руси, когда рыба шла на нерест, на берегу даже не звонили в колокола. В советские времена действовало правило: мотор на плавсредствах во время нереста не должен быть больше 40 «лошадей». Это до сих пор никто не отменял. Но соблюдают правило разве что инспекторы рыбоохраны. И то, вынуждено. К примеру, на острове Искусственный, что в дельте Волги, красуются вышки мобильной связи и радиолокационная и расчищается площадка под буровую. Там нашли нефть. «Черное золото против черной икры», — вздыхают инспекторы. И добавляют: «Если все заработает, мы будем вообще не нужны. Охранять будет нечего».

Остается добавить, что в этот же день корреспондент «МК» выходил на воду еще четырежды, чтобы вместе с рыбоводами, людьми, которые ловят осетровых для отбора икры на разведение. Мы поднимали «плав» — сети с крупной чешуей, чтобы рыба, не дай бог, не поранилась, запутавшись в ней. Стоит ли говорить, что сети были пустыми.

«Ничего. Прорвемся. Ведь бойцу, что нужно? Царь и флаг. Это у нас есть», — прощается со мной Андрей Водопьянов. На вопрос, кто царь, отвечать отказывается. Вероятно, у разных подразделений бойцов с браконьерами он свой. Иначе, что же им мешает объединиться под одним флагом.