Ловля и хранение живцов (карась, пескарь, плотва, уклейка ерш и т.д.)

Я думаю, нет никакой надобности описывать и тем более обсуждать характерные отличия во внешнем облике той или иной породы живцов. Уже любой мальчуган, взявши в руки удочку и вытащив на неё рыбёшку, без тени сомнения определит, что это пескарь, а не плотва, или что на крючок сел полосатый окунишка, но ни в коем случае не колючий ёрш. Поэтому я сразу перейду к способам добычи и характеристикам рабочих качеств различных видов рыб, употребляемых для наживки при уженье хищников.

По мнению и опыту значительного числа кружочников, наиболее оптимальным живцом признается рыбёшка, характерная для данного водоёма и предпочитаемая местным хищником, по весу не превышающая 60—70 г. Если живец превосходит указанную величину, возможны холостые перевёртки, учащающиеся на крутой волне. На глухих, мало посещаемых людьми водах, где крупная рыба не столь осторожна и привередлива к качеству оснастки, кружочник может смело использовать 100- и даже 150(!)-граммовую приманку в расчёте на поимку весьма крупной добычи, но при несколько иной форме настораживания лески, о чем я ещё упомяну.

Некоторые недоверчивые читатели вполне резонно могут сейчас усомниться: дескать, вон куда замахнул — живей в 150граммов! А что же тогда наши патриархи говорили о пятисантиметровой наживке? Разумеется, опротестовывать рекомендации признанных авторов я вовсе не собираюсь, да и в мыслях у меня никогда не было подвергать их пересмотру, однако полагаю, что те советы были даны в обобщённой форме, так сказать, на все случаи жизни, ибо мелкого живца может с одинаковой жадностью в период жора схватить как мелкий, так и крупный судак, а на солидную приманку чаще случаются холостые перевёртки: от самой рыбешки, от мелкого судачка или щурёнка, а то и просто от волны.

В первые выезды с кружками я, неукоснительно следуя известным наставлениям, применял именно мелкого живца, почти малька, но путного из этой затеи было на грош. Частенько цеплялись такие мелкие судачки, которых и брать-то совестно. Более того, поздним утром плывущие по ветру диски наталкивались на стайку некрупных окуней, и те стремительным своим нападением разом переворачивали по 4—5 кружков, срывали наживку и благополучно уходили восвояси. Наконец, когда в очередной раз окушки оставили меня без запаса мелких пескариков, я был вынужден, сменив предварительно поводок, насадить имевшуюся в канне упитанную плотву, не выброшенную за борт из подъёмника по причине своей внушительности (жалко было) и не использованную ранее в качестве живца по тем же самым соображениям.

…Не веря глазам, я грёб к перевертке, где находилась та единственная плотва, а кружок не спеша уходил к фарватеру, мелькая ярко раскрашенной головкой мачты. Вот я у цели. С бьющимся сердцем протягиваю руку к диску и вижу, как соскользнул с желобка последний виток шнура и плавно растворился в зеленоватых сумерках речной глубины… После того несчастного происшествия узел на капроновом шнуре в месте привязки его к диску я слегка развязываю пламенем спички, а мелкого живца по возможности не употребляю. И, надо сказать, ни разу не жалел об этом.

Пескарь

Среди разнообразной наживки для ловли хищных рыб, вне всякого сомнения первое место я отдаю пескарю. Это живец высочайшего сорта. Даже в тех водоёмах, где он сроду не водился (и, стало быть, хищник с ним не знаком), пескарь используется рыбаками с неизменным успехом. Как-то на одном водохранилище, мне довелось услышать приблизительно следующий разговор между отловившим всю зарю кружочником, небрежно перекладывавшим крапивой двух великолепных судаков, и унылыми любителями поплавочной снасти, на лицах которых были написаны восхищение и некоторая зависть к обладателю славного улова.
— На что ловил?
— На пескаря.
— А-а-а, ну тогда конечно, тогда всё понятно.
И видя, что беседа не завязывается, оба лещатника, мечтательно вздохнув, молча задымили сигаретами. А что «понятно», я так и не уразумел. Будто пескари сами привели тех красавцев на кукан. Несколько позднее, я оценил всё же преимущества применения пескаря, ибо этот живец — если не половина, то, во всяком случае, четверть успеха. Дело в том, что это чрезвычайно бойкая и свободолюбивая рыбёшка в отличие, скажем, от карася. Надетый на крючок, пескарь постоянно стремится освобождению и из-за резвых своих движений, а также ярких блесток чешуи является весьма заманчивой поживой для любого хищника. Пескарь ещё очень удобен для кружочника и тем, что довольно сносно может содержаться в обычной канне с неделю и более в период летней жары, не говоря уже о содержании его в садках, опущенных в проточную и даже в стоячую, но свежую и прохладную воду. В домашних условиях в каннах пескарь здравствует при условии частой подкачки воздуха с помощью аквариумного компрессора. Оптимальная длина пескаря, обычно используемого в качестве наживки, 10—11 см. О весе, соответствующем такой длине, право, сказать что-либо затрудняюсь. Надо полагать, что в столь небольшом и прогонистом тельце едва ли наберётся и до 20г веса. Но дело здесь, как видим, совсем не в граммах.

Кроме перечисленных достоинств пескаря, следует также отметить его великолепную устойчивость к укачиванию на волне (чего уж никак нельзя сказать о плотве), ходкость на крючке именно в горизонтальной плоскости, но никак не вверх (подобно всё той же плотве да ещё уклейке), благодаря чему поводок никогда не путается, И, наконец, подчеркну великую терпимость организма пескаря к неоднократному надеванию и сниманию с крючка. Снятый по окончании зорьки пескарь, пущенный в садке в свежую воду, как правило, не снёт и его можно использовать вторично.

Там, где пескаря ещё достаточно, обнаружить его, идя открытым берегом и всматриваясь сквозь мелкую прозрачную воду, вовсе несложно, а уж тем более — наловить на лёгкую поплавочную удочку, оживлённую кусочком навозника или парой мотылей. Необходимо лишь, чтобы насадка всё время волочилась течением по дну, поскольку рот у пескаря расположен внизу его рыльца.

В мало-мальски приличных речках шириной русла 40-50м и средней глубиной 1,5—2м наблюдатель, разумеется, уже не может узреть стайки пескарей, обиьающих порой вдали от берега. Но именно в подобных водах, по счастливой случайности не тронутых пока ядовитыми стоками, обитают несметные стада пескарей, жадно схватывающих предлагаемую им насадку практически в любом месте. Здесь заготовитель живца может с большим успехом применить легкую донную лтсть с резиновым амортизатором, так как подальше от берега пескарь берет чрезвычайно быстро и жадно. Мне случалось на пять крючков № 2,5, привязанных на тонких поводках, вытаскивать разом пять рыбешек. Разумеется, после первого сигнала колокольчика о поклевке я не торопился и поджидал минуту-другую, но, когда бренчанье его становилось беспрерывным, наконец, вытягивал на леске живую гроздь. К осени пескарь с мелких перекатов уходит в места поглубже, однако обязательно с твердым дном. Водорослей и илистого грунта в речках пескарь избегает, хотя в проточных прудах вынужден мириться с подобными неудобствами и бывает даже несколько жирней речного собрата. В прудах и реках ниже местных плотин и разного рода водосбросов рыболов с успехом может прибегнуть к подъёмнику, обязательно привязав в центре сетки или небольшую горбушку хлеба, или полотняный мешочек с горсткой раздавленных мотылей. В водоворотах ниже плотин пескарь стоит не на основной струе, но всегда где-то сбоку — там, где течение затихает, меняет направление в обратную сторону и где образуются медленные круговерти. Добытчику стоит лишь зайти в высоких сапогах чуть подальше от берега и поднимать сетку по истечении двух-трёх минут. В местах, изобилующих пескарем, в подъёмник удается поднимать разом до 10—15 рыбок, так что за очень непродолжительное время рыболов обеспечивает и себя, и своего товарища необходимым количеством первосортной наживки. Вообще, пескарь являет собой образ чистоты и жизнелюбия и, до недавних пор, существовал малыми или большими сообществами исключительно в чистых и проточных водах, представляя для рыболовов вполне обычный вид ихтиофауны. С загрязнённых участков рек пескарь, как правило, уходил в верховья, а то и пропадал вовсе. В наши дни пескарь во множестве мест исчез, однако в отдельных водоёмах ему каким-то образом удалось выжить, приспособиться и даже завоевать первенство среди прочих рыб благодаря своей высокой плодовитости.

Плотва

Более распространённым, но менее универсальным, нежели пескарь, живцом является плотва. Эта рыба пока ещё довольно многочисленна почти во всех водах, представляет собой повседневное и лакомое блюдо для судака и щуки и более-менее стабильно попадается в подъёмник кружочника в том же самом водоёме, где он производит гоньбу. Стало быть, зная определенные плотвиные гульбища, кружочник может заранее не беспокоиться о наживке, чем освобождает себя от хлопот, связанных с хранением её дома и перевозкой в транспорте. Недостатком данной породы рыб является повышенная чувствительность к укачиванию, восприимчивость к уколу крючком (особенно у мелких особей) и неспособность к длительному существованию в садках и тем более в каннах. Особо требовательна к содержанию в воде растворённого кислорода, а также к её температурному расслоению. Однако из-за своей многочисленности и привлекательности для хищника плотва пользуется заслуженным спросом среди кружочников.

Плотву несложно наловить поздним утром, а порой и днём на легкую поплавочную удочку с тонкой оснасткой в тихих, поросших кувшинками, хвощом и стрелолистом мелководных заливчиках озёр и водохранилищ, насаживая на крючок № 2,5—3 мотыля, опарыша, пару-тройку овсяных хлопьев «Геркулес» или маленький шарик некруто сваренной манки. Всё лето стайки мелкой и средней плотвы проведут в этих, однажды ими выбранных, местах, так что, найдя подобный участок, рыболов до осени может быть обеспечен хорошим живцом. Лишь с заметным похолоданием воды и оседанием водорослей, а также с наступлением ненастья тронутся потихоньку плотвички в сторону глубоких впадин. Хочу сразу заметить, что днём для ловли плотвы применяется только поплавочная снасть, так как от яркого солнечного света эта рыба старается укрыться в зарослях растений, куда подъёмником не пробиться, как бы того ни хотелось хозяину. Вдобавок ко всему, она становится очень осторожной, чутко реагируя на все внезапные шумы. Хорошая проводочная снасть сейчас замечательна тем, что лодка добытчика находится поодаль от чистых полян среди трав, вокруг которых так любят играться рыбёшки, а лёгкий всплеск скользящего поплавка, пугающего поначалу стайку, очень быстро компенсируется повисшей вполводы заманчивой насадкой. Кстати говоря, мелкие плотва и окунь чрезвычайно любопытны. Стоит только возле их полянки опуститься какому-нибудь небольшому предмету, как они тут же, переборов начальный испуг, начинают сплываться все ближе и ближе, пока, наконец, не застынут в удивлении, едва не уткнувшись носами в заинтересовавший их посторонний предмет.

Но вот, пройдя свой обычный каждодневный путь, потускневший диск солнышка присел на зубчатую кромку дальнего леса. Теперь пора пускать в дело блочную конструкцию подъёмника, установленную на лодке. Тихо, стараясь не шуметь вёслами, предварительно смочив уключины водой, подгребает рыбак к чистой полянке среди водорослей в облюбованном заливе и, плавно затормозив лодку, опускает на дно самоловную конструкцию. Проходит минута-другая, и уже в провисшем центре поднятой сетки резво отплясывают несколько чрезмерно любопытных плотвиц. Не суетясь, но и не мешкая, рыболов загребает всю честною компанию сачком на длинной рукояти и отправляет её в стоящую возле ног канну, предусмотрительно закрыв после этого посудину куском мелкоячеистой сетки. Дело в том, что свободолюбивые рыбёшки первое время с начала их пленения интенсивно стараются освободиться, для чего выпрыгивают из воды, совершая при этом головокружительные трюки, подобно гимнастам на батуте.

Если рыболов при первой выемке подъёмника вёл себя осторожно, не громыхал сапогами по днищу и не стучал по металлической канне, то целесообразно повторить заход. Порой вторая и даже третья попытки подряд приносят успех. В противном случае приходится пройти до следующего окна. Зачастую необходимый запас живцов пополняется в какие-нибудь полчаса, но случается, что по отдельным причинам плотва вечером не идёт в сетку, тогда расстроенный молодой рыбак подчаливает к стоянке, проклиная судьбу, и укладывается на боковую. И совершенно напрасно, ибо в тёмное ночное время стаи плотвы подходят совсем близко к песчаным берегам, гуляя там всю ночь напролёт.

Попутно с плотвой могут попадаться мелкие окуньки, не представляющие для кружочника, нацеленного на судака, особого интереса по той причине, что судак на окуня, как правило, не зарится. Их со спокойной душой вытряхивают из сетки. Хотя, на мой взгляд, если окуньков наберется достаточно и кружочнику предстоит провести ночь в компании с приятелем, склонным к творчеству и трудолюбию, то следует немедленно отдать рыбёшек ему, чтобы во время короткого бдения возле костра побаловаться душистой, с дымком, лёгкой ушицей.

Уклейка

Уклейка замечательна в вяленом виде, когда, подсохнувшая на ветерке под тенью прибрежных дерев, а затем вывешенная на несколько часов на солнце, обольётся собственным жиром, став янтарно-прозрачной и необычайно вкусной, особенно поданная к пиву. После коптилки, пропахнувшая острым ольховым дымком, да с подрумяненной золотистой корочкой на боках, она также очень недурна. Я бы даже сказал — изумительна! Одно плохо: уж больно мелка. Ну, а поскольку мелка, значит, вполне должна сгодиться в качестве наживки, которую судачье племя жалует особой любовью и преследует в ранние утренние часы у поверхности воды с великим азартом и резвостью. Надо полагать, уклейка в больших озёрах и водохранилищах в летний период составляет основную и лакомую пищу судака.

Посаженная на крючок кружка, уклейка ходит весьма бойко, зачастую поднимаясь вверх, насколько позволяет поводок, ограниченный грузилом, и, в конце концов, запутывает жилку, приводя во временную негодность всю снасть, поскольку, увидев желанную добычу, заключённую в столь несуразную каракатицу из лески, даже томимый лютым голодом судак обойдёт приманку далеко стороной. Некоторые кружочники именно из-за такого поведения рыбёшки отказываются от её применения, хотя порой имеют возможность выловить уклеи в достаточном количестве. Однако есть совершенно простой способ заставить уклейку не подниматься. После насаживания на крючок ножом (или лучше ножницами) у неё обрезается вилочка хвостового плавника. Судя по реакции, эта процедура для неё практически безболезненная, зато уж теперь-то живец будет двигаться только в горизонтальной плоскости. Подобную операцию проделывают также со средней по величине (80г) плотвой.

В подъёмник уклейка попадает не часто, да и то лишь в небольших реках при ловле с пешеходных мостов, различных свай и с зачаленных понтонов. В водохранилищах она ходит значительными стаями по самой поверхности воды в предустьевых участках подпёртых плёсом притоков, сторонясь зарослей. Очень часто можно наблюдать при тихой солнечной погоде где-нибудь на исходе полдневного зноя, как на чистой воде под нависшими с берега могучими ветвями древних ив раздаются легкие всплески и расходятся по поверхности робкие круги. Это гуляет уклейка, подбирая осыпающихся с древесной листвы мелких букашек и козявок. Существует, правда, один кратковременный период первой половины лета, когда бесчисленные уклейные косяки подходят вплотную к лесистым и просто поросшим кустарником с уходящими в воду многочисленными корнями берегам, где по ночам устраивают шумный икромёт. В такое время её можно в сколь угодном количестве брать подъёмником, однако, полагаю, настоящие рыбаки пренебрегут столь дармовой и безынтересной добычей, а кружочник возьмёт запас на две зори. Все остальные погожие летние дни уклейка превосходно ловится на легкую поплавочную удочку с подсаженными на мелкий крючок — заглотыш одним мотылём, опарышем, несколькими хлопьями «Геркулеса».

Поплавочная снасть оборудуется следующим образом. К лёгкому двухколенному удилищу подвязывается полметра лески сечением 0,3мм, длиной около 1м, далее надвязывается полметра лески сечением 0,2мм, далее полметра — 0,15мм, и, наконец, 1м сечением 0,08мм. К концу последнего отрезка подвязывается крючок № 2,5, а роль поплавка, расположенного в 30 см выше крючка, очень хорошо выполняет тонкая хлорвиниловая трубочка-соломинка, через которую в барах тянут коктейль. От трубочки (желательно белого цвета) отрезается кусок 10см, один конец запаивается пламенем спички, в другой запрессовывается дробинка или две для огружения поплавка на 8/10 его длины. Второй конец также запаивается, выступающая над водой часть окрашивается яркой краской, а на стержень поплавка плотно надеваются 2 колечка хлорвиниловой электроизоляционной рубашки — для пропуска через них лески. Подобная снасть получается весьма чуткой и тонкой по отношению к столь юркой, нежной рыбёшке, каковой является уклея.

Забрасывается насадка с лодки в тихом месте недалеко от берега по типу нахлыстового уженья, то есть через голову. В самом начале ловли для скорейшего подманивания стайки вокруг лодки рассыпают немного панировочных сухарей и, когда, наконец, стайка приблизится, удерживают её на месте периодическим подбрасыванием в воду размокшей манной крупы, смешанной с толокном, — что плотва, что уклейка обожают всякую белесую муть и кидаются к тому месту чрезвычайно скоро.

Ёрш

В большинстве мест ерша, как наживку для ловли судака или щуки, кружочники не удостаивают своим вниманием, что подчас бывает не совсем справедливо. Разумеется, в водоёмах, где много водится всякой мелкой бели, а ерша — негусто, донный хищник предпочитает первую, но уже в тех водоёмах, где плотва и уклейка обитают в прибрежных водах, куда судак практически не заходит, ёрш же держится повсеместно, в том числе и на прирусловых глубоких площадках — основных участках охоты судака. Таким образом, на данную категорию живцов не следует смотреть с пренебрежением и, снисходительно улыбаясь, утверждать, что, мол, на безрыбье и рак — щука.

Тело ерша колюче и «сопливо», то есть обильно покрыто густой слизью, отчего все прочие благородные рыбёшки, посаженные в одну канну с ершами, быстро гибнут от удушья, вызываемого попавшими в их жабры волокнами и сгустками слизи. Даже сами виновники чужих несчастий, находясь в небольшом замкнутом пространстве, не застрахованы от столь печального конца. И уж если кружочник по каким-либо соображениям использует всё-таки ершей, то ему необходимо первое, подчас длительное, время периодически полностью менять воду в канне до окончательного прекращения появления в ней сгустков.

В дикой природе острый спинной жёсткий плавник ерша и жаберные крышки помогают порой своему хозяину выжить в нелёгкой борьбе за существование с крупными хищниками, так как последние, уколовшись при хватке о болезненные шипы, случается, выплёвывают из пасти попавшуюся добычу целой и невредимой. Во избежание холостых поклёвок в случае, когда живцом служит солидный ёрш, опытный кружочник ножницами остригает ему верхний плавник, таким образом переводя ерша в категорию вполне привлекательной и съедобной приманки, не нанося, однако, в тот момент ему ощутимого вреда и беспокойства. Вообще, ёрш — весьма неприхотливая к условиям своего обитания рыба и водится положительно во всех чистых водах, причём безразлично, бегучие они или стоячие.

То же самое можно сказать и в отношении грунта, на котором он живёт; в одном и том же водоёме ерша можно встретить на песке, на глине, в камнях и на илистом дне, порой даже на тинистых участках. Ёрш одинаково жадно нападает на крючок, наживлённый мотылём или кусочком червя, как на метровой глубине, так и в глубоких затопленных руслах водохранилищ. Однако, на мой взгляд, эта рыба всё-таки больше тяготеет к твёрдому хрящеватому дну под 3—4-метровым слоем воды. Практически всегда можно найти ерша возле устоев мостов, возле купален и зачаленных к берегу старых, отслуживших свой век судов. Временами ёрш довольно хорошо идёт в подъёмник, но почти всегда добывание его на небольшую свинцовую мормышку с мотылём при уженье с лодки оказывается надёжным и беспроигрышным занятием. Разумеется, наиболее благоприятным временем для заготовки этого живца следует считать раннее утро и закат, а также ночные часы, когда стайки ершей выходят порой на песчаные отмели возле самого берега, видимо, с целью поохотиться за какими-нибудь червячками, неосторожно попадающими в воду или вымытыми из грунта прибойной волной.

Прочие типы живцов, менее употребляемые кружочниками

В литературе, кроме названных пород живцов, рекомендовалось использовать голавликов, ельчиков и прочую рыбью бель. Вообще, надо сказать, любители уженья живцовыми снастями как-то склонны к применению именно белых пород рыбёшек в качестве наживок, пренебрегая подчас тёмно расцвеченными — такими, например, как окунь, красный карась, голец. Эта склонность проявляется, видимо, вследствие определённых преимуществ упомянутых ранее пород светлых рыб, а также интереса к ним хищника.

Но вернусь к рекомендациям относительно ельцов и голавликов. В настоящее время по причине оскудения водоёмов и загрязнения их различными отходами эти две породы рыб во многих реках полностью извелись, оставаясь лишь в воспоминаниях старожилов. Собственно в Московской области с сомнением можно насчитать с десяток речек и рек, куда бы можно было отправиться, чтобы с полной уверенностью, пусть даже в скромном успехе, половить ельцов. Голавль менее прихотливая по сравнению со своим соседом рыба, однако, и он с каждым годом всё реже радует специалистов своими поклёвками. Таким образом, добытчику живца, производящему заготовку где-нибудь на чистой и быстрой речушке, вряд ли удастся выловить необходимое количество указанной наживки. Мне до сего времени повстречалась только одна река, пока ещё в достатке плодящая голавлей. Лончаки их действительно часто попадаются там на легкую поплавочную снасть, но, признаться, как-то неловко и совестно будет использовать их для приманки более распространённой рыбы, стало быть, менее ценной, как, например, щука. Уж больно чиста и благородна голавлиная порода, чтобы её до поры, до срока так низменно изводить во младенчестве. Зато сколько радости, трепета и восторга принесёт спустя время тот же малыш иному рыбаку, превратившись с годами в тугого сизопёрого красавца!

Карася, порой даже с успехом, используют некоторые сельские рыбаки, у которых в посёлке небольшой прудишко густо населён данной породой. Эти рыбаки заготавливают карасей впрок десятками и, возможно, сотнями, сохраняя весь запас в летнее время в просторной бочке, выставленной где-то в тенистом месте, так что перед гоньбой кружочнику не составит труда опустить в бочку сачок и зачерпнуть им десятка два наживки. Больше всего карась применяется при ловле щук в прудах, подпёртых дамбами речек и ручьёв, а также в небольших травянистых озёрах, среди немногообразия обитателей которых встречается и наш крутобокий увалень. Однако, несмотря на хорошее знакомство в тех местах щуки с карасём, опытные рыбаки за несколько дней до гоньбы высаживают запас золотистых рыбешёк в белый эмалированный таз или бак с тем, чтобы к моменту ловли все живцы приобрели тускло-серебристый оттенок. Не могу наверняка сказать, является ли такой приём обязательным и целесообразным для всех водоёмов, но подтверждаю лишь тот факт, который наблюдал сам. Окушка-травника в качестве живца используют, подобно карасю, там, где он многочислен и наряду со щукой является чуть ли не единственным представителем позвоночных организмов местных вод, то есть там, где щука, не видя иной для себя поживы и давно привыкнув к уколам колючего верхнего пера окуня, хватает его зубастой пастью почём зря. Обычная длина употребляемого для известной цели травника не более 10см, а уж про вес, соответствующий этой длине, право, затрудняюсь ответить вразумительно. Надо полагать — около 50г. Судак же, как правило, на окуня льстится весьма редко.

Мелкого окунька можно встретить практически в любом чистом и мало-мальски проточном, а то и просто освежаемом донными ключами водоёме. Там, где возле берега ютится какая-нибудь водяная растительность, там и окунь. Поэтому добыча его для кружочника проблемы не представляет, добывают ли сеткой подъёмника или на лёгкую удочку, наживлённую парой мотылей, а за неимением этой лакомой для многих рыб насадки — обычным мелким навозником. Сама же ловля протекает бесхитростно и обыденно.